Журналъ выходитъ съ 15 декабря 1913 года
№ 56 от 15 апреля 1916 года, Петроград.
(Збережено мову та орфоргафію оригіналу)
Сколь ни исчерпаннымъ представляется уже иногда усадебный материалъ Россіи, и какъ ни часты стали за последнее время описанія усадебъ, все же, при ближайшемъ разсмотреніи оказывается, что существуютъ еще целыя уезды и даже почти целыя губерніи, совершенно не обследованные именно въ отношеніи барскихъ поместій, т.е. памятниковъ усадебной архитектуры.
Въ самомъ деле, проникалъ ли описатель въ глушь Пермской губерніи? Видело ли око обозревателя архитектурного матеріала, какое зодческое усадебное богатство сосредоточено въ Тамбовской, Саратовской или Пензенской губерніяхъ?
И еще – насколько распространенною кажется эта тема описаніе усадебъ! А между темъ оказывается, что все это – лишь на первый взглядъ! По существу же, вотъ передъ нами примеръ: какое кроме Зубриловки имение Саратовской губерніи известно даже спеціалистамъ? А что изъ усадебъ Пензенской, Нижегородской губерній – уже опубликовано? Кроме того оказывается, что есть даже такія, вовсе не отдаленныя губерніи, какъ Харьковская или Курская, на территоріи которыхъ десятки усадебъ самаго изысканнаго облика остаются не только не описанными, но даже неизвестными. На поверку (примерно въ 1-2 уездахъ) выходитъ, что если составить список усадебъ вообще существующихъ и усадебъ уже описанныхъ, то пропорція получается приблизительно 10:1.
Передъ нами образецъ – Харьковская губернія. Пишущему эти строки довелось (весною 1914 года) объехать только 7 уездовъ этой губерніи и воочію убедиться, что даже эта, казалось бы «молодая», по сравненію съ другими даже соседними (съ севера), губернія заключает, однако, подавляющее обиліе архитектурно – художественнаго матеріала и притомъ такого матеріала: что ни усадьба, то шедевръ зодчества или садоваго искусства – и изъ всех этихъ сооруженій разве только 1-2 более или менее популярны, но и то лишь въ пределахъ губерніи. При этомъ часто совершенно незаслуженною славою одаряетъ молва какое-нибудь вовсе второразрядное сооруженіе (якобы «Растрелли», лишь бы только колонны портика, хотя именно колонны – признак сооруженія гораздо более поздней эпохи – не Елисаветинской, а Александровской), а многія «первоклассныя» усадьбы остаются въ тени.
Въ самомъ деле, многіе въ губерніи при разспросахъ о достопримечательности укажутъ на 2-3 усадьбы вовсе заурядныя, но едва ли все согласятся, что «Мерчикъ», бывш. Шидловского, ныне Духовского, что «Хотень», бывш. графовъ Строгановыхъ, что «Васильевка» Деларю, «Графское» графа Гендрикова, что «Константиніевка», бывш. Донецъ – Захаржевскаго, что это именно наибольшая гордость Харьковской губерніи!
А здесь, въ столице, въ кругахъ художественно – архитектурныхъ, историческихъ и «охранительныхъ» многіе ли слыхали о размахе классицизма «Хотени», едва ли не превосходящаго даже известныя «Ляличи»; представляютъ ли себе – изысканность стиля Людовика XVI въ фасадахъ дворца въ «Мерчике»?
Две-три усадьбы, вроде Ляличъ, Батурина, Яготина, Белой Церкви, Диканьки и Софіевки – стали популярными, да и то более въ силу разныхъ романтическихъ преданій и историческихъ фактовъ, обволакивающихъ какъ дымкой обликъ, по правде, очень туманно представляемыхъ себе сооружений.
А многія другія поместья, значительно более интересныя, нежели вышеупомянутыя, пользуются почему-то гораздо меньшимъ признаніемъ.
Къ числу такихъ, заслуживающихъ гораздо более внимательного и даже хвалебнаго отношенія, усадебъ надо отнести и «Михайловку», принадлежащую ныне графу А.В. Капнисту.
Полно неожиданностей бываетъ приближеніе къ неведомой, впервые посещаемой усадьбе. Вызываетъ восторгъ вдали белеющаяся колоннада. Опытный глазъ различаеть сразу хорошія пропорціи и отъ предстоящаго художественнаго наслажденія волнуется сердце.
Въ Харьковской губерніи, большей частью, именно, столь неожиданною бывает эта радость; какъ видение, какъ оазисъ среди далеко не богатого пейзажа вдругъ мелькнетъ, обрисуется въ общихъ чертахъ и потомъ предстанетъ во всемъ своемъ великолепіи, усадьба. Такъ, среди холмовъ пустынныхъ и убогихъ деревушекъ, въ яру показывается домъ «Васильевки» Деларю. Сада даже не видно, онъ весь уходить въ глубину, вдолъ балки.
Равно не ожидаешь встретить того образцоваго, выдержаннаго стиля и благородства формъ, которые находишь, приближаясь къ усадьбе «Вел. Бурлукъ», Задонской.
А «Сосновка», «Алексеевка», даже «Бездрикъ» – какъ все они затеряны среди овраговъ и деревушекъ! Не то «Хотень», величественно расположенный на холме, покрытомъ у подножія чуднымъ паркомъ, не то «Мерчикъ», распланированный вместе съ огромными затеями и окруженный службами. Но особенно счастливы въ этом отношеніи «Графское» и «Михайловка».
Обе усадьбы какъ будто даже похожи своимъ местоположеніемъ. У подножья горы, на партерре, близъ реки (р. Донецъ – въ «Графскомъ», р. Пселъ – въ «Михайловке») среди чуднаго парка расположены эти поместья. И уже издали можно сказать, что здесь – обширное поле для осмотра, для любованія и для описанія.
«Михайловке» особенно повезло въ этом смысле. Расположенная въ западномъ углу губерніи, на границе съ Полтавской губерніей, въ местности лесистой и исключительно живописной, благодаря высокимъ берегамъ Псела (Псла), съ которыхъ открывается прекрасный «панорамный» видъ, – Михайловка едва ли не одна изъ наиболее красивыхъ и типичныхъ усадебъ всей Украйны.
Полны особенной задумчивой, сладостной истомы и меланхоліи берега Псела; навеваютъ многія столь знакомыя мелодіи украинскихъ песен эти блестящіе извивы реки, протекающей среди рощъ и зелени луговъ. Сладость благороднейшая разлита въ линіяхъ пейзажа этого угла Лебединскаго уезда, собственно, мало типичнаго для характера Харьковской губерніи. «Полтавщина» – вотъ названіе более подходящее для этого ландшафта.
Путь въ Михайловку изъ симпатичнаго и типичнаго малоросійскаго городка Лебедина пролегаетъ по замощенной и мало живописной дороге: никакъ нельзя предвидеть, выехавъ на поросшую лескомъ равнину, что впереди такъ резко изменится характеръ местности. Но уже проехавъ дамбу, можно разсмотреть холмъ и леса, покрывающіе его: это – нагорный берегъ реки Псела. Проехавъ мостъ, отчетливо уже можно оріентироваться въ распланировке усадьбы: она расположена у подножья холма, тянущагося почти не меняя направленія налево до самаго горизонта, а направо круто поворачивающагося на западъ. Какъ разъ уголъ холма и покрытъ паркомъ, спускающимся къ долине и доходящимъ до реки, приближающейся близко къ холму.
Съ левой стороны паркъ и усадьба, справа лесъ, церковь, мельница, – таковъ общій видъ.
Въездъ въ самую усадьбу начинается (подобно тому, какъ въ «Мерчике» или въ «Графскомъ») съ улицы, образуемой «службами», флигелями и оградами.
Налево (вне ограды собственно самой «усадьбы»), домъ съ портикомъ, прямо вдали – церковь, направо – дома служащихъ, оранжерея и чудесныя ворота (въездныя) въ усадьбу. За ними виднеются две часовни и мавзолей (позади церкви) и еще дальше ротонда. Таковъ общий ensemble: самый домъ мало определеннаго общаго силуэта белеетъ колоннами и стенами среди густой зелени белых акацій и каштановъ.
Переходя къ описанію Михайловки, какъ стариннаго поместья, коснувшись, такъ сказать, исторіи возникновенія этой усадьбы, приходится начать издалека, вернуться къ временамъ Петровскимъ, когда, именно, положено было основаніе «Михайловки» и когда получило самое названіе это восхитительное урочище на берегу реки Псела, въ Лебединскомъ уезде, прежде Полтавской губерніи.
Фамилія Полуботокъ, вероятно, происходитъ отъ названія деревни Полуботка: недаромъ же крестьяне этой маленькой деревушки не платили никакихъ повинностей. Более определенныхъ сведеній о происхожденіи Полуботковъ – не имеется. Древнейшимъ изъ известныхъ намъ Полуботковъ быль мещанинъ Еремей, получивший въ 1619 году место въ гор. Черниговъ для постройки дома; его сынъ Артемій былъ сотникомъ въ Переяславскомъ полку при гетмане Многогрешномъ. Сынъ его Леонтый (умер въ 1695 г.) занималъ уже должность полковника Переяславскаго и Генеральнаго Бунчужнаго при гетмане Самойловиче, съ которымъ находился въ родственныхъ отношенияхъ.
Малороссія въ XVII-XVIII столетіяхъ имела демократическій бытъ. Родовой аристократіи, въ собственномъ смысле еще не было. Люди прологали себе путь к власти и богатству, благодаря личнымъ талантамъ и счастью. Такъ было и съ Полуботками. Леонтій Полуботокъ былъ уже заметнымъ лицомъ на Украйне. Но все на свете изменчиво, и изменчивость судьбы едва не лишила Полуботковъ всего. Леонтія и сына его Павла судили. Но Павелъ Леонтьевичъ Полуботокъ былъ человекомъ далеко незаурядный: онъ сумелъ снова выдвинуться, и мы видимъ его уже въ званіи полковника въ Черниговскомъ полку (въ 1708 году)
Наконецъ, когда после измены Мазепы, Петръ потребовалъ всехъ начальствующихъ въ малороссійскихъ войскахъ въ Батуринъ для избранія новаго гетмана, Павелъ Полуботокъ явился однимъ изъ первыхъ. Выставлено было два кандидата: Скоропадскій и Полуботокъ. Полуботокъ не былъ выбранъ, но после смерти (1722 г.) Скоропадскаго, правленіе принял полковникъ Черниговскій, Павелъ Полуботокъ, на имя котораго была прислана бумага, чтобы до избранія гетмана править ему, Полуботку, Малой Россіей. Полуботокъ и считалъ себя «наказнымъ» атаманомъ (т.е. выборнымъ). Въ глазахъ же большинства малороссійскаго народа Полуботокъ былъ гетманомъ, а, главное, онъ былъ имъ фактически, онъ былъ полнымъ хозяиномъ на Украйне!
Въ очень богатомъ архиве ныне гр. А.В. Капниста, среди замечательнейшихъ бумагъ (подробнее обь архиве будет сказано впереди, при описаніи его) есть памятникъ, носящій названіе: «Опись по повеленію Государеву всему Павла Полуботка именію». Опись сделана была въ 1723 и 1724 годахъ после ареста Полуботка. Опись на 53 листахъ, при ней особо опись лошадей на 46 листахъ. Этотъ «памятникъ» въ высшей стапени важенъ для выясненія многихъ сторонъ личности Полуботка: но, кроме того, опись содержитъ подробнейшій перечень имущества, и свидетельствуетъ о семейныхъ отношеніяхъ, о быте и о вкусахъ того времени.
Изъ описи видно, что Павелъ Полуботокъ владелъ огромнымъ имуществомъ; жилъ онъ обыкновенно въ Чернигове въ каменныхъ палатахъ. У Полуботка было множество драгоценныхъ вещей, одеждъ. Опись перечисляетъ интереснейшій инвентарь колясокъ золоченыхъ, сбруи, платья, меховъ, водокъ, наливокъ. Однимъ словомъ, у Полуботка былъ не домъ, а полная чаша, хотя денегъ всего 84 мешка, что мало для такого богатаго человека, какимъ былъ Полуботокъ.
У Полуботка было движимое и недвижимое имущества въ разныхъ местахъ. Даже краткій списокъ добра его поместій занялъ бы целую страницу:
Изъ именій отметимъ: «Любичъ», «Должикъ» и, наконецъ, «Михаловку»
Кроме того, у Полуботка было 2 двора въ Гадяче и несколько участковъ земли съ постройками въ городе Лебединъ. Въ общей сложности у Полуботка было 3.200 дворов и 16.000 душъ. По богатству это были первые люди въ Украйне, Кочубеи стояли на второмъ месте.
Михайловка, отстоявшая въ 7 верстахъ отъ Лебедина, была любимымъ местопребываніемь Гетмана и даже его потомковъ: во всякомъ случае жена его преимущественно жила въ Михайловке; а потому здесь то было особенно огромное количество запасовъ, списки которыхъ приводятъ въ полное изумление нынешняго читателя.
Въ селе Михайловке были большія и малыя хоромы. Большія хоромы были въ 2 этажа. Этот Полуботковскій домъ сохранился до наших дней, хотя и перенесенъ на другое место. Онъ составляеть теперешнюю среднюю часть дома графа Капниста: справа и слева сделаны позднейшія пристройки, когда и кем сделанныя, мы это увидимъ потомъ.
Убранство комнат не отличалось роскошью и имело примитивную мебель: печи изразцовыя, лавки обитыя сукном. На стенахъ какихъ – то 15 картинъ (не иконы).
Во всякомъ случае, Полуботокъ – можно съ уверенностью сказать, – нередко наезжалъ въ Михайловку и подолгу здесь жилъ, когда имелъ возможность отлучиться изъ Чернигова. Въ Михайловке до нашихъ дней сохранился дубъ, который, по преданію, посаженъ былъ Петромъ Великимъ. Этоть дубъ теперь почти высохъ. Но, когда былъ въ Михайловке Петръ Великій, неизвестно въ точности. Фактъ этот, однако, врядъ ли можетъ подлежать сомненію. Известно, что царь въ Лебедине былъ въ ноябре. Декабре 1708 года; по приглашенію же Полуботка, царь легко могъ быть и въ Михайловке.
10 ноября 1723 года, какъ известно Полуботокъ былъ арестованъ: Петру, при его выходе изъ церкви Св. Троицы, были поданы 2 челобитныя; зайдя въ кофейный домъ подъ названыемъ «Четыре Фрегата» и прочитавъ бумаги, Петръ велелъ обезоружить Полуботка и его свиту.
Поводъ арестованія Полуботка неясенъ. Одновременно съ арестованіемъ Петръ приказалъ захватить все ихъ бумаги и на родине. Изъ бумагъ выяснилось многое нелестное для гетмана. Полуботокъ обвинялся въ государственной измене. По другому источнику, никакихъ бумагъ после ареста Полуботка не оказалось. Домашніе Полуботка сожгли яко бы все бумаги.
На суде, где лично присутствовалъ царь, ничего не выяснилось. И 18 декабря 1724 года Полуботокъ скончался, просидевъ въ крепости 13 месяцевъ. Вскоре умеръ и Петръ (28 января 1725 г.). Преемница Петра, Екатерина, освободила сотоварищей Полуботка отъ заключеныя, и вотъ снова ожила «Михайловка»: любимымъ местомъ жизни стала снова она.
Вдове Полуботка, Анне Романовне и детямъ было отдано все ихъ имущество. Такимъ образомъ, катастрофа съ наказаніемъ Полуботка не принесла имъ никакого ущерба, скорее, была для нихъ полезна: матеріально обеспеченные, но съ ореоломъ мученичества, они возбуждали всеобщую симпатію. Родъ Полуботковъ, по мужской линіи, скоро прекратился; но по женской продолжалъ существовать. У наказного гетмана Павла Полуботка были дети: Елена, Андрей и Яковъ. У Якова былъ сынъ Семенъ, дочь Семена, Софья, была замужемъ за Милорадовичемъ. Другой сынъ гетмана былъ женатъ на Кондратовой, и Андрей не имелъ потомства по мужской линіи. Дочь Андрея Павловича, Прасковья Андреевна, была замужемъ за бригадиромъ Александромъ Коробовскимъ; ихъ единственная дочь Александра была дважды замужемъ: сначала за генералъ-маіоромъ Андреемъ Григорьевичемъ Иваненкомъ, а потомъ после его смерти въ 1793 г. за княземъ Алексеемъ Николаевичемъ Долгорукимъ. Братъ Андрея, Александръ Григорьевич, умеръ позже, въ 1808 году и онъ – то началъ постройку церкви и перенесенные дома Полуботковскаго на новое место (среднюю часть нынешняго дома).
Марія Андреевна, дочь Иваненка и Александры Александровны, вышла замужъ за подполковника Белуху – Кохановскаго, а ихъ дочь Ульяна Дмитріевна – въ 1833 году за графа Алексея Васильевича Капниста, устроившаго домъ и сделавшаго пристройки, внукъ графа, Алексей Васильевич – нынешній владелецъ Михайловки. Архивъ графа Капниста даетъ возможность составить довольно полное представленіе о высшемъ слое южно-русскаго общества XVIII и XIX столетій.
Дворянство, заключая браки детей своихъ, имело обыкновенніе составлять реестры всего приданаго. Экземпляръ реестра имущества княгини Долгорукой, по первому мужу, Иваненко, при замужестве его дочери Маріи Андреевны за подполковника Белуху – Кохановскаго, заключаетъ очень интересный матерыілъ. Опись дает понятіе о быте того времени: «кровать со штофомъ» стоила 1.100 рублей; одной столовой серебряной посуды въ ихъ доме было на 3.367 руб. 50 коп. и т. д.
Среди множества различного рода документовъ архива графа А.В. Капниста, обращаетъ на себя вниманые грамата Венеціанскаго дожа Алоизія Мочениго, данная 17 января 1702 года; это – дипломъ Венеціанской республики на графское достоинство Стамателло – Капниссиса, грека, за отличные подвиги во время войны съ турками, подъ начальствомъ Морозини. Грамата на латинском языке, съ серебряной печатью. Внукъ Стамателло, Петръ Капниссисъ въ 1711 году переселился въ Россію. Сынь его, Василій, поступилъ на русскую службу и сталъ называться Капниссисомъ. А позже Капнистомъ. Графскый титулъ въ Россыи Капнисты возстановили въ 1845 году.
Теперь несколько словъ объ Андрее Григорьевиче Иваненко, какъ основателя нынешней усадьбы, и о графе Алексее Васильевиче Капнисте, какъ о строителе современного дома и, вероятно, некоторыхъ изъ флигелей, воротъ и беседокъ.
Андрей Григорьевичъ Иваненко состоялъ при фельдмаршале графе Румянцеве генерал-маійоромъ съ 1788 года; братъ его Александръ Григорьевичъ былъ тоже военнымъ. Графъ Алексей Васильевичъ Капнистъ, – Миргородскій Уездный Предводитель Дворянства, родился въ 1796 году, умеръ въ 1847 г.; графъ Василий Алексеевичъ родился въ 1838 году, и въ 1880 г. действительный статский советникъ, Лебединский Уездный Предводитель Дворянства, гофмейстер, въ 1908 г. тайный советникъ, братъ посла въ Австро – Венгріи и братъ попечителя Московскаго Учебнаго Округа.
…
Георгій Лукомскій
(закінчення статті наступного тижня)
