Осенью прошлого, 1917 года, я, а потом и оставленный при кафедре истории и теории изящных искусств г-н Стефан Андреевич Таранушенко, посетив в целях принятия мер к охране памятников старины и искусства Лебединский уезд, особенно обратили внимание на некоторые собрания, имеющиеся у помещиков названной области, причём владельцы бы[ли] оповещены, что в случае начала аграрных волнений их коллекции могут быть приняты на хранение в Музей изящных искусств и древностей при университете.
(Фото выше – Петр Гордеев (профессор) и Григорий Косенко (полковник), двоюродный брат Е.П. Рудневой)
Произошедший в недавнее время в Лебединском же уезде разгром поместья генерала Глазенапа у села Василёвки, а также умножающийся всюду захват крестьянами казённых и частных (при винокуренных заводах) складов спирта и водки, дали толчок местному коллекционеру Алексею Андреевичу Красовскому, владельцу выдающегося собрания украинских ковров, русского и иноземного фарфора, отправить от 12 числа декабря прошлого года на моё имя нижеследующую телеграмму: «хочу выслать вещи в музей. телеграфируйте согласие и способ высылки. Красовский».
Так как телеграмма была получена лишь на третий день со времени подачи, то я посчитал более целесообразным лично побывать в Лебединском уезде, дабы, кроме собраний г-на Красовского, постараться принять меры к вывозу хотя бы замечательнейших памятников старины и искусства, находящиеся в собственности гр. Капнист в Михайловке. Ввиду крайней срочности и наметившихся мероприятий, я неотлагательно на собственные средства выехал в Лебединский уезд.
К моменту моего приезда г-м Красовским уже была начата перевозка его коллекций из имения Кулички в Лебедин. Оповестив собирателя о своём приезде, я принял возможное участие как в отборе памятников, так и в обсуждении дальнейших мероприятий по сохранению этих крайне своевременно вывезенных памятников, т.к. уже через несколько дней после доставки вещей в Лебедин, местными крестьянами были захвачены «к праздникам» склады спирта в с. Боровеньках, и начавшиеся вслед за тем бесчинства заставили г-на Красовского оставить Кулички.
После того, как был ликвидирован вывоз коллекций г-на Красовского, я обратился к гр. Варваре Васильевне Капнист с просьбой заново осмотреть имеющиеся в Михайловке собрания с тем, чтобы отобранные памятники были сданы в Музей на хранение. Получив в ответ на указанные предложения любезное приглашение в поместье для обследования собраний, я имел возможность бегло осмотреть фамильный архив и разобрать драгоценную коллекцию плахт, из которой мною было отобрано для вывоза 17 половинных полотнищ и 6 цельных экземпляров (в Михайловке оставлено графиней 11 половинных и 6 цельных экземпляров, по преимуществу дублетных), каковые и были мне выданы под расписку 21 ХII. Для охарактеризования важности этого немногочисленного, но примечательного собрания в вопросе обследования народных тканей юга России должно отметить, что ряд памятников заткан шелком-сырцом кустарной обработки.
Из архива, кроме некоторых дел и ведомостей, мною были отобраны известные уже по работам, связанным с выставкой XII Археологического съезда, царские и польские королевские грамоты XVII и XVIII веков, а также и собрание подлинных универсалов (26 – Ивана Мазепы, в двух связках; 2 – Ивана Брюховецкого; 6 – Ивана Скоропадского; 4 – Ивана Самойловича; 3- Демьяна Игнатовича) и полковников (10) и две грамоты Луки Еп. Белгородского, а также подлинная р-сь гетьмана Полуботка в кожаном переплёте, озаглавленная на выходном листе: «Lіeber diligentiarum labore revered patris Magistri Sopkronii Danilowicz, in collegio Kiiowo-Mohilaca no: anno Dui 1679. Collectus: ex calamo Generosi Domini Pauli Polubotok studiosi scholae Gramaticus», с двумя орнаментированными листами, исполненными пером штриховой манерой (типа гравюр по металлу) с датами: первая – 1679, а вторая – 1681 годов. Эти два рисунка весьма важны – как памятники точно датированные и локализированные, как для истории позднего южно-русского, т.н. украинского орнамента вообще, так в частности и для истории украшения рукописей и старопечатных книг того же района.
Не смотря на тревожные примеры, графиня не пожелала оголять стен дома и оставила в Михайловке своё собрание картин, портретов и старинной утвари.
К сожалению, простуда, захваченная мною во время бушевавшей в долине Псла непогоды, заставив ограничиться мероприятиями лишь по отношению к двум указанным собраниям, не позволив мне обследовать другие поместья и усадьбы, о которых мне были даны сведения и которые намечались к осмотру.
В настоящее время важнейшие из оставшихся в Лебедине, за трудностью перевозки, предметов находятся в ведении председателя общ. любителей изящных искусств в г. Лебедине г-и Варвары Кузьминишны Демченко. С собою я смог доставить в Харьков лишь документы из архива гр. Капнист и часть коллекции плахт.
В заключение, имею честь просить факультет поручить г-ну Архивариусу университета составить опись вывезенным мною документам и принятых под расписку в своё ведение из помещения Музея изящных искусств и древностей, куда они временно доставлены, а по принятии известить о том владелицу (г. Лебедин Харьк. Губ.; с. Михайловка, гр. Варвара Васильивна Капнист), переслав ей копию описи.
Харьков, 5 января 1918, ассистент Дмитрий Гордеев
