В эпоху крепостного права и даже в 1860-х гг. врачебная помощь населению города Лебедина, а о селах и говорить нечего, почти совершенно отсутствовала, так как врачей тогда в уездных городах, кроме казенного уездного «лекаря», не было, а те, что из года в год выходили из университетов, захолустных мест избегали и стремились оседать в крупных губернских центрах.
Так и в Лебедине, как и во всех городах уездных того времени, единственным персонажем «медицины» являлся исторический тип – «уездный лекарь», но обязанности его заключались лишь в выездах в уезд для производства судебно-медицинских вскрытий трупов убитых, повесившихся и т. п., а до лечения народа, до подачи ему в том смысле, как мы теперь понимаем, медицинской помощи такому лекарю не было никакого дела.
Вот таким лекарем в Лебедине, в течении продолжительного времени состоял известный каждому старожилу города – Филипп Михайлович Одарченко. Это тип из портретной галереи Гоголевского «Ревизора»: маленькая, тощая, с голым как полено, покрытым париком головным черепом, фигура с выбритыми изрытом оспинками, сухим, морщинистым лицом, тоненьким голоском – таков портрет «уездного лекаря».
Филипп Михайлович Одарченко не только был медик, но выйдя в отставку выдавал себя и за ученого ветеринара. Когда в 1877 г. Лебединское Земство после ухода ветеринара Базарова поместило в газетах публикацию об освобожденном вакантном месте, то один из первых подавших на это место прошение кандидатов – несмотря на 75-летнюю свою дряхлость, был Одарченко. Но Управа, отнесясь иронически к его старческому притязанию, места того ему не дала. Вообще же горожане к врачу этому доверия не питали, говоря с усмешкой, что «старый Одарченко лечит ромашкою та бузиною», або «клистирной трубкой, горчичником та мушкою».
Но если Одарченко не оставил о себе никакой памяти о врачебно-медицинской деятельности, зато по части архаической судебной юрисдикции и разных сутяжных дел – ему и книги в руки. Ведя судебные бесконечные земельные тяжбы с городскими обывателями, имея знакомство и дружбу с «судебными канцелярскими крысами» – так дразнили в старину судейских чиновников – Ф.М. Одарченко в притязаниях своих на какое-либо право лесное или луговое угодье, аргументируя свое право излюбленной им фразой: «Это мое». «Это мое» – всегда оставалось в выигрыше и таким образом, земелька доставалась ему. (Таким способом Одарченко, не имея у себя вначале ни ступня земли, в конце – концов сделался владельцем 100 десятин земли, отнятых им у бедных цеховых и мещан, что и дало ему средства к предоставлению своим 5 сыновьям и дочери высшего образования: сыновья вышли прокурорами, директорами гимназий и банков, дельцами, а дочь – врачом).
Кроме уездного врача, в Лебедине состоял еще «подлекарь» – Никифор Павлович Матеенко, считавшийся помощником уездного лекаря. Жил он, помню, по Петропавловской улице, на принадлежащей теперь (1929 г.) учительнице З.Д. Середенковой усадьбе.
Из лечебных заведений в дореформенное время в Лебедине существовала «Лебединская градская больница», действовавшая по Городовому положению Екатерины ІІ и подчинявшаяся Приказу общественного Призрения. Такое в старые времена учреждение ведало больницами и богадельнями. Больница с 1860-х гг. помещалась в доме Боданского, там, где в предреволюционные годы был детский приют, в Троещине. Была в Лебедине и вольная аптека «Лебедева», на Трехсвятительской улице, кто же был в то отдаленное время врачом в больнице – не помню.
Кроме лекаря Одарченка в Лебедине, о котором (т.е. Одарченка) я несколько распространился, в уезде были содержавшиеся помещиками свои домашние врачи, так: в с. Михайловке Баварско-подданный, доктор Бенно Иванович Панцер (доктор Панцер в 1864 г. купил имение Макеевку, а занявшись хозяйством, ушел от медицины) и помощник ему «подлекарь» Петр Федосеевич Рожевецкий, после Панцера доктор Рабус (об отце этого д- ра Рабуса – художнике Карле Ивановиче Рабусе Татьяна Петровна Пасек в ІІІ томе своей книги «Из дальних лет» на стр. 302 – 308 привела некоторые биографические данные (изд. 1889 г.)
Святенко И.М. “Портрет Якова Кучерова”, 1909 
Молинари О. “Портрет Александра Иваненка”, 1810
Все эти медики содержались помещиком Иваненком и Капнистом. Затем в 1861 г. в с. Василевке у помещицы Бугаевской оселился доктор Иван Андреевич Ромашкевич, приобретший впоследствии даже за пределами Харьковской губернии известность, как выдающийся терапевт, причем он считался особым казенным врачом, хотя работал на себя, а когда в 1864 г. учредилось Земство, то Иван Андреевич назначен земским врачом 2-го участка и на должность врача 1-го участка в Лебедине приглашен был Михаил Валентинович Томашевский, по уходе которого в Харьков, земство пригласило доктора Константина Александровича Зильберника, посвятившего всю свою 42-летнюю врачебную деятельность, начиная с 18 марта месяца 1878 г., интересам здоровья Лебедина и его уезда.
Заслуга доктора Зильберника заключается не только в том, что он был знаменитым по своим познаниям, усердным и отзывчивым к страданиям больных врачом, но и в том, что если бы не он, то в Лебедине, быть может, до сего времени не было такой хирургической больницы, какая имеется теперь. Пишущему эти строки памятно, сколько усилий и энергии пришлось ему потратить, сколько перенести неприятностей от противившихся этому сооружению помещиков, прежде, чем удалось осуществить идею этой постройки. Только благодаря своему авторитету и завоеванному им у помещиков положению, Зильбернику удалось склонить на свою сторону такую силу власти в Земстве, как власть предводителя дворянства В.А. Капниста и председателя Земской Управы Кучерова (Михайловский и Гудимовский помещики). Таким образом, граждане г. Лебедина постройкой в 1903 г. хирургической лечебницы обязаны исключительно энергии и настойчивости доктора Зильберника и присвоение ей его имени является лишь слабой данью его славной памяти.
Новая хирургическая больница начата постройкой с ранней весны 1901 г. Затем осенью этого года оборудована, 31 декабря 1902 же года в присутствии всех гласных уездного земства освящена, а с 1 января 1903 г. начала функционировать. На постройку эту 26 сентября 1900 г. ассигновано было по смете 24 638 руб. 74 коп., но затем, при дальнейшем ходе работ, выяснилось, что вследствие воздорожания материалов и рабочих рук, а также резких изменений в деталях постройки сметное назначение оказалось недостаточным и его пришлось увеличить на 14 315 р. 29 к., да оборудование обошлось, согласно доклада доктора К.А. Зильберника в 3000 руб., всего больница эта обошлась в 41 954 р. 03 к., да штат сиделок и служителей с 1 января 1903 г. установлен в 1 296 руб.
Таким образом, если народное образование в старину было в загоне, то не в лучшем состоянии обреталась и медицина: народ нес ярмо крепостного права, страдая политически и физически, болел, и с точки зрения царей и правителей, умирал благополучно. Конечно, царившее тогда невежество, темнота, отсутствие грамотности и медицинской помощи не могло не вызывать, между прочим, суеверия, предрассудков и появление среди населения разных «знахарей», «шептух» и пр., которые, пользуясь темнотой народа, выступали в роли врачевателей и обделывали свои эксплуататорские делишки. Не знаю, практикуют ли теперь по селам «шептухи» и разные «бабки», но во время крепостного права и вообще, до насаждения земской медицины таких народных «врачевателей» в любой деревне можно было найти сколько угодно.
И нужно сказать правду, что имея пациентами женщин – ролью врачевателя, искусством внушить к себе доверие больных – «бабки – шептухи» владели ловко, так, например, если ее позовут к захворавшей соседке, то к применению над больной своих «целебных» манипуляций она приступит не сразу, а так сказать, с тонким подходцем: подсев к больной и расспросив с напускной сердобольностью и участием о здоровье, выпытывала, что больная накануне «хворобы» делала, с кем и о чем вела беседу и т. п., после таких выступлений снимала свою «кожуманку» или «кофту», закатывала по локоть руки сорочку и уложив больную в нужной, при сей важной минуте, позе, приступала к делу: зевала, в унисон с больной охала, ахала, вдавливала ладонями и кулаками тело и беспрестанно сплевывая губами что-то шептала. После этого, снова дружеская беседа и объяснение причины болезни: «Эге, це матинко, Вам з людей. Ото як ви несли з річки вовну (овечья шерсть), а несли ви її багато, – так ото Лукия Чуйдукова и врекла Вас (сглазила). А й ней ой-ой. Очи яки погани, отож вона й врекла». За сим, пожелав больной поправки и получив гонорар – «паляницу и кусок сальца», – шептуха не без чувства исполненного долга и личного достоинства, убиралась восвояси.
Кроме шептух и всем известных на помеле в трубу и доивших коров «відьм» были еще «закрутчики». «Закрутчик» – это волшебник, злочинец, знающийся с нечистой силой: если он, будучи на кого зол, вобьет в поле «закрутку» – обмотанная или обкрученная перевеслом (хлебными стеблями) и вбитая в поле палка – то значит, в хозяйстве неминуемо быть беде. Таких закруток страшно боялись.
О расширении сети земских участков в Лебединском уезде
В 1876 г. открыт 3-й медицинский участок в Тернах, в состав коего входили Терны, Ольшана, Недригайлов, Анновка, Тучное, Толстое и др. мелкие поселки и первым в нем врачом был д-р Иван Иванович Войцеховский, а за переходом его должностным врачом к князю Щербатову, место его с 1879 г. занял д-р Иосиф Францевич Рейхель, прослуживший до своей хронической болезни более 20 лет и умерший в отставке в начале 1900-х гг. в Харькове. Затем в 1880-х гг. в с. Ворожбе открыт 4-й медицинский участок, где врачами последовательно состояли д-ра Виноградов, Кремповский и Шадров. Пятый же участок открыт в с. Ольшане при врачах Терешкевиче и Штамме, но в котором году – не помню.
Вот и все то, что я, как старожил, мог сказать о состоянии в давно прошедшую эпоху лечебного дела.
Продолжение далее…
«И.П. Рожевецкий «Материалы к истории г. Лебедина (Лебедин в 1860 – е годы)», 1929 год, составитель А.Парамонов, Харьковский частный музей город ской усадьбы, Харьков, 2007
