В одном месте воспоминаний этих я сказал, что крестьяне с Межирича считались крестьянами государственными и подчинялись Харьковской палате государственных имуществ, которая через посредство особых чиновников и управляла ими, причем на обязанности таких чиновников лежало не только наблюдение за правильностью обложения крестьян податями, своевременным взносом их в казну и утверждение в должностях лиц волостного управления и т. п., но они имели право при малейшей попытке крестьян к бунту или своевольно (скопищем или индивидуально) производить «экзекуции», для чего содержался специальный казенный «кат».
Такой кат, по слышанным мною в 1864 г. в Межириче воспоминаниям одного глубокого старожила, носил красную косоворотку и лакированные ботфорты, лицо, изрытое оспою, выражало хищного зверя. Фигура неповоротливого медведя, в руках толстый ремонтный прут. При встрече с ним на улице крестьяне с подобострастием отвешивали поклоны, а детвора, увидя его с далека, пряталась в хлева и сараи. В 1860-х гг. память о катах держалась в Межириче настолько твердо, что слово «кат», войдя в лексикон бранных выражений, при острой и злой ругани соседей или членов семьи, можно было слышать в такой форме: «Ах ты кат! Сякой и перетакой. «Ты сам кат! Растакой да такой». Рассказывали, что палачи эти, дравшие крестьян розгами и кнутами, установлены были с очень давнего времени с XVIII еще века, с епохи «благочестивих цариц – матушек!!!»
Такие экзекуции по словам глубоких стариков, происходили на публичных площадях с барабанным боем и в присутствии экзекутора-чиновника.
Продолжение далее…
«И.П. Рожевецкий «Материалы к истории г. Лебедина (Лебедин в 1860 – е годы)», 1929 год, составитель А.Парамонов, Харьковский частный музей город ской усадьбы, Харьков, 2007
