Щоденник окупації міста Лебедина. Частина #13

0
1097

БОРИС КУЗЬМИЧ РУДНЄВ

25.08.43 г. Ночь прошла, кажется, спокойно, по крайней мере мы спали. Но утром откуда-то глухая канонада. Летают чьи-то самолеты. Забегала какая-то девица, вероятно командир и требовала  на работу с лопатами и топорами в лес. Алла отправилась, несмотря на то, что говорил ей, что ей, как служащей работающего учреждения, следует быть на службе, т. к. у меня одного нет сил. Взяла лопату, два яйца, фляжку с молоком и несколько яблок с нашей ветки. Хлеба мы уже давно не имеем.  Сейчас иду в Музей, а потом пойду на огород. Попробую поставить надписи, что огород не полицая, а мой, если не удастся спасти хотя бы часть картофеля, то впереди голодные перспективы. Был на огороде. Погром отчаянный. Разъяснил  кто я и что это мой огород. Обещали не трогать. В Музее были посетители военные.

26.08.43. г. Ночь была спокойная. Утром тоже тихо. Вчера у Лисянской забрали табуретки, как у уехавшей. Предполагаю пойти к Педосенко, за картонкой. Вчерашняя работа Аллы состояла в копке блиндажа для бойцов, возле села Кулички. Педосенко уехал. Уже кое-что забирают у них. Картину я забрал и снес в Музей. Был в Горсовете. Видел приехавшую Т.В. Белик (она располнела), Кобца  Ив. Силича и Андрушенко. Поприветствовали друг друга, но в их глазах я прочел какое-то недоверие и вопрос. Конечно, они не знают, что я делал при немцах. Пусть наводят справки – совесть моя чиста. Вечером страшно низко промчался немецкий самолет, словно здесь нет советских войск. Снес фарфор в погреб.

27.08.43 г. Ночь была тревожной, была редкая канонада, летали самолеты. В 6:30 поднялась учащенная канонада, затихшая через полчаса. Сделал визит Линнику. «Доложил» ему, что в Музее все благополучно и вверенное мне имущество в целости. «Не совсем в целости» – ответил он мне. «У вас взяли диван и два кресла, я видел их  в доме возле банка на Ахтырской». Насилу уверил его, что мебель у нас никто не брал.  Заинтересованный  этой мебелью  я отправился на Ахтырскую в указанную квартиру. Там действительно нашел диван и два кресла, но модерн с бронзой, что и ввело А.И. в заблуждение.

28.08.43 г.  Ночь была неспокойна. С полчаса била сильная канонада, где-то за городом вблизи. Несколько раз вставали, но в погреб не лазили. Днем Музей посетил Линник и еще кто-то, которого А.И. отрекомендовал вторым секретарем парткомитета. Осмотрели Музей, остались довольны, что он уцелел. Я сказал, что теперь если уцелеет город – уцелеет и Музей, в противном случае я не отвечаю за него. Сейчас где-то вблизи бросают бомбы. Читал сегодня «Правду» за 24 августа. Общественная библиотека, музей Шевченко сгорели.

29.08.43 г. Часа в 3 ночи поднялась канонада, летали самолеты меж Горок, возможно около Пристайлова. Долго висели светящиеся ракеты. Дом дрожал от взрывов. Ночное освещение было под Веприком.

Перетащил пианино из казино в Музей.

30.08.43 г. Вчера с вечера  какие-то вспышки со стороны Сум и Ромен. Затем отчаянная канонада. Ночью прилетали самолеты. Была редкая пальба из орудий. Полная неизвестность. Был в Музее после 4-х часов и пошел на огород, где Алла и Лина копали картофель. Нагрузивши возок, отправились домой. Возле дома меня встретила машина и забрали опять в Музей, где меня ожидала группа, человек 8, с майором. Музеем остались довольны, о чем и написали в книге.

01.09.43 г.  Все время канонада, то сильнее, то слабее. Заходил вечером Марченко. Он получил трехдневный отпуск из Низов. По его мнению немцы не удержатся, по крайней мере до Днепра. Вчера вечером, ближе к ночи, что-то горело прямо на север – возможно Токари-Бережки или Межирич.

02.09.43 г. Редкая канонада. Утром пришли за Аллой на работу.  Сказали, чтобы брала провизию на день. Наскоро состряпали яичницу, которую завернули в бумагу, налили фляжку молока, 4 баклажана и два яблока. Хлеба у нас нет. В Музей заходили военные во главе с полковником. Алла вернулась в шестом часу. Рыли какие-то ямы для бань за дачей Чупрова. По слухам взяты Сумы.

03.09.43 г.  Ночью опять было долгое зарево пожара на севере, по слухам отступающие немцы жгут хлеб в скирдах. Сегодня в Музее было необыкновенно много бойцов и командиров. Заняли много помещений  на майдане Воли. В 7 ч. вечера в лесу сильная канонада с промежутками. Говорят, что нет уже немцев в Межириче. Вечером опять что-то горело на С.С.З., возможно скирды хлеба.

04.09. 43 г. Спали спокойно. Во дворе Музея расположилась кухня. Часа в 3 ночи летал самолет и сбрасывал бомбы. Летает и сейчас (8 ч. утра).

06.09.43 г. (Понедельник). Ночью, с 4-х часов из-за Псла редкая бомбардировка с промежутками в минуту. Вчера у нас поселились три квартиранта комм. часть. К отъезду немцев из Лебедина, в нем было 16125 чел. жителей. Сегодня утром уже был легкий морозец около 0 градусов.

07.09.43 г. Сегодня также морозец. Пропали, вероятно, помидоры. Немцев             «в горах» по-видимому нет,  хотя ночью была бомбежка.  В 7 утра какие-то самолеты, очевидно немецкие, бросали бомбы где-то за городом. Сотрясался дом.

08.09.43 г. С утра много наших самолетов над городом. Андрусенко просит настойчиво статью о том, как и почему уцелел Музей. Большая неохота писать.

Немцы откатились, пока их не слышно. Хотя бы навсегда. Понесу кое-что из картин на место.

10.09.43 г. Вечером неожиданно вернулись Соловьевы. Они были эвакуированы в Александровку. Во время их отсутствия была разграблена жителями школа и в том числе их имущество. Наши квартиранты уехали, вместо их должны поселиться другие. Вечером заявились два молодых лейтенанта и заняли одну комнату.

11.09.43 г.  Старшина подвижного госпиталя некто Зиновьев, сторговал у меня штатив к приобретенному им фотоаппарату. Штатив взял, денег не уплатил, вчера же этот госпиталь внезапно уехал из города.

Опять возникает вопрос о переходе дома, где мы живем в Жилкоп.

12.09.43 г. По случаю нездоровья, в Музей не ходил. Вследствие распоряжения властей, закрыт центр города для проезда всякого рода машин. Танки, тяжелые орудия, автомашины и всякого рода транспорт идет по нашей улице. Ночью была драка между часовым и лейтенантом. Тяжелый танк вывернул столб с проводами возле нас. Ночью к лейтенанту заявилась какая-то женщина.

15.09.43 г. В Музей заходил скульптор, работающий по заданию политчасти армии. Остался доволен экспозицией и долго писал свой отзыв  в книге посетителей (1 ч. 20 мин.). Заходила Лида Олейникова – моя бывшая ученица. Она в армии ротным писарем.

16.09.43 г. Вчера вечером уехали наши квартиранты. Одного зовут Викт. Мих. Былинкин. Он обещал написать нам. Виделся с Г. – головой жилкопа, обещал не поднимать вопроса о переходе дома в жилкоп. С ночи сильный дождь, отнес статью в редакцию. В статье объясняю причину – почему уцелел Музей.

25.09.43 г. Заходил  какой-то лейтенант в Музей и объявил, что Музей будет выселен, т. к. здание необходимо для лазарета. Лебедин мало пострадал по сравнению с другими городами, а потому предполагается развернуть здесь 25 коек. Конечно, забота о раненых должна быть на первом месте, но все же необходимо государству и Музей, и, желательно, чтобы эти 140 кв. метров были бы найдены в другом месте. Ходил по этому вопросу к Линнику. Он сказал, чтобы я не перебирался и что найдет другое помещение. То же сказал и Бровенко – председатель  РИК.

26.09.43 г. Прошлой ночью немецкий самолет в 9:30 вечера сбросил около десятка бомб. Бомбы были сброшены в темноте  и с большой высоты. 2 бомбы попали на Садовую улицу и причинили повреждения дому у Вас. Лещенко (Лещенко – родная тетка Ю.И. Мельника). Третья бомба попала в дом Н.И. Гринько, четвертая в дом Белопольской (напротив). Рано утром побежал в Музей – все благополучно.

27.09.43 г. Прошедшая ночь была также тревожна. Бомбы сбрасывались с 9-ти вечера до 3-х  ночи. В погреб мы не лазили. Вечером к соседке поставили три машины с бензином.

28.09.43 г. С вечера самолет не прилетел, но в 4 ч. ночи появился и сбросил бомбы где-то в городе. Вероятно, сбрасывал и ранее, но я не слышал. Сегодня начал свертываться госпиталь, что по соседству с Музеем. Уехал симпатичный повар, Андрей Семенович Семенов.

29.09.43 г. Ночь прошла, кажется, спокойно. Говорю «спокойно» т.к. я не слышал ни самолетов, ни взрывов. В городе говорят о поимке немца – шпиона с радиоаппаратом, которым он корректировал самолеты.

Кажется эвакуация Музея отменена.

01.10.43 г. Получил хлебные карточки на октябрь.

03.10.43 г. Хоронили 12 партизан в Троицком сквере: Карпова, Теплюка, Романова, Камая и др. Устименко, оказывается, также был в числе партизан. Никак не думал, чтобы он решился на это со своим здоровьем. Гробы поставили в могилу в два ряда.

У нас двое квартирантов военных. Алла пошла в школу. Поступила в 8-й класс. Занимается во вторую смену.

05.10.43 г. Ночь была очень тревожной. В 9 вечера пришел наш квартирант и сказал, что бомбят Сумы и, возможно, сюда пожалует немецкий самолет. Действительно, мин. через 40 послышался вражеский самолет и началась бомбардировка. Приблизительно над аэродромом, в течении 2-х часов было сброшено 3 парашюта с освещением и сбрасывались бомбы. Целый сноп осветительных пуль направлялись к висящему парашюту. Попадания в парашют были не совсем удачными, но все же свечи загашались. Как-то пройдет сегодняшняя ночь?!

06.10.43 г.  Часов в 10 вечера опять был повешен осветительный парашют  правее аэродрома, были сброшены бомбы. В 10 вечера, пролетавший самолет повесил 3 лампы, горевшие, впрочем, недолго.

07.10.43 г. Ночь прошла, кажется, спокойно. Я иногда вижу во сне разграбленный Музей. Сегодня к утру особенно был неприятный сон в этом духе.

12.10.43 г. 9-го утром уехали наши квартиранты. Один из них (воспитанник детдома) оказался пренеприятной личностью, в довершение украл столовую ложку. Если бы попросил, то я бы ее охотно ему подарил.

Вчера продали телку за поросенка и 2 пуда жита. Я был против такой комбинации, но Лина и Алла настояли. Следовало бы обеспечить нашу корову сеном, а не брать лишний труд по содержанию поросенка. Держатся ночные морозы. 12-го доставил Горбуля поросенка. По лебединским ценам этот 4-х месячный поросенок стоит 5-6 тысяч.

25.10.43 г. 20-го явился в Музей какой-то военный из госпиталя и попросил пианино на 2 дня. Дал подписку, что 23-го доставит обратно и держит до сих пор. Боюсь, чтобы не вывезли из города когда снимется лазарет. Удивительная нечестность. Одним словом, может повторится история со штативом. Был несколько раз в лазарете: грязь, беспорядок.

С 19-го у меня крапивная лихорадка.

31.10.43 г. (Воскресенье). Возвращаясь из Музея встретил в Троицком сквере подводу, в которой лежала окровавленная женщина. Возле скулы – рана. Она была мертва и ее везли в больницу. Оказывается, она шла по улице возле приюта инвалидов и ее поразила шальная пуля. Сама она учительница из Кастенец. Дома осталась тринадцатилетняя дочь. За последнее время у нас в городе большое безобразие – поминутно выстрелы безобразничающей молодежи и особенно подростков, которые шайками бегают по улицам, хулиганят, жгут как-то порох и взрывают патроны. Наконец-то доставили пианино из лазарета. Лихорадка не проходит.

08.11.43 г. Вчера хулиганы – подростки произвели поджег дома Дьяченковой, возле Васильевой гребли. Сгорели хата и сарай. Подростки – хулиганы ходят табунами, жгут порох, бросают какие-то горящие шарики, взрывают патроны и никому нет дела до этого. Моя лихорадка не проходит. Праздники прошли скучно. Бедность! Отмыл закрашенную немцами мраморную доску. На фасаде Музея повесил портрет Сталина.

16.11.43 г.  Крапивница не оставляет меня, отравляя существование.  Более гнусного состояния я в жизни не испытывал. Позавчера был в Музее, услышал сильнейший взрыв. Это, как выяснилось потом, при посадке взорвался наш самолет. Летчики погибли. Вчера ночевал у меня Ив. Гр. Щекин. Приехал и пришел в отпуск из-под Саратова.

17.11.43 г.  Все тело зудит от крапивной лихорадки. Болит палец на ноге (подагра),  болит десна. Нужно идти добывать корм корове и топку. Алла ходит в летнем пальто. Мои записки приобретают Чеховский характер.

27.11.43 г.  Ночью был сильный дождь и снег. Купили  у Таран возик сена за 800 руб. Благо, что близко, а то перевозка обошлась бы в 1000 руб. Крапивница не проходит, я как то привык к ней!

Установились легкие морозы, снега нет.

10.12 43 г. Ничего я не записывал в дневник. Крапивница не кидает меня. Я третий день не хожу в Музей, вследствие простуды. С 8-го.12-е взяли пианино на время из Музея в госпиталь. У меня за последние дни какое-то странное настроение – желание уйти от сознания и какими-то близкими стали чьи-то стихотворения, записанные мною 40 лет назад:

«Покоя, забвенья! Уснуть, позабыть тоску и желанья.
Уснуть и не видеть. Не думать, не жить, уйти  от  сознанья.
Но тихо ползут бесконечной чредой пустые мгновенья
И  маятник мерно стучит надо мною – ни сна, ни забвенья!»

Мне кажется очень хорошей жизнь на маяке, где надо было бы зажигать лампу и не видеть людей, ни с кем не разговаривать.

23.12.43 г. Вчера поворот солнца на лето. Благодаря Р. Нет больше  морозов. Снега нет, т.к. нельзя назвать то, что притрусило дороги. Лина самоотверженно возит дрова для нас. Сейчас заходил военный, некто Ник. Ал. Василевич, с просьбой отремонтировать пианино в лазарете. Отправился с ним в лазарет в бывшей земской больнице. Это пианино бросила какая-то военная часть где-то на Довгалевке. Я сказал, что ремонт сделаю бесплатно (не брать же мне денег со своих).

Завершення наступного тижня…

НАПИСАТИ ВІДПОВІДЬ

Будь ласка, введіть ваш коментар!
Будь ласка, введіть ваше ім'я тут