Полуботок был женат два раза: в первый раз на дочери Лебединского священника Евфимии Васильевне, которая доводилась родной племянницей гетману Самойловичу: лебединский священник Василий был брат Самойловича. Евфимия умерла в 1717 г. и погребена в Черниговском соборе. Второй раз Полуботок женился в 1718 г. на Анне Романовне Лазаревич, родом из местечка Воронежа; она была еще жива в 1739 г., и проживала, преимущественно в Михайловке.
Евфимия Полуботок (Самойлович) 
Анна Полуботок (Лазаревич)
Погреб в михайловском доме Полуботков сохранился. Он сложен из огромных тесаных камней. В нем с левой стороны есть особое отделение, куда могли быть спрятаны сокровища. Но Полуботок зная, как усердно и удачно отыскивал царь имущесто Мазепы, мог быть уверен, что при известном неблагоприятном стечении для него обстоятельств, царь мог проявить такое же усердие и в отношении его, Полуботкова имущества. Естественно, что дальновидный наказной гетьман мог припрятать свои деньги за границей, о чем ходят слухи.
Предполагая, что Полуботок помимо значащегося в описи, располагая большим движимым имуществом, т.е. деньгами, мы ссылались на Мазепу. Эта паралель может показаться на первый раз неудачной: Мазепа собрал свои деньги будучи гетманом в течении 20 лет. Полуботок же был гетманом всего 2 года. Но дело в том, что Полуботок получил свои земли после измены Мазепы, и избрания гетманом Скоропадского, в 1708 году. Войсковая старшина наметила двух кандидатов — Полуботка и Скоропадского. Отдав гетманскую булаву Скоропадскому, царь щедро наградил Полуботка. Таким образом Полуботок владел своим недвижимым имуществом лет 15. Необходимо принять во внимание, что Полуботок был очень экономен и не упускал случая приобрести доходную статью. Так, он в значительных размерах вел торговлю вином. Сохранилось фамильное предание, что однажды Полуботок уехал в Крым и долго не давал о себе знать, говорили, что он путешествовал за границей. Это событие относят к 1718 г.
Яков Полуботок 
Андрей Полуботок
Сыновья Полуботка жили при нем, но в особых строениях на дворе, по-нашему в флигелях. О приданом жены Андрея говорится мало. Другая невестка Марья, жена Якова, была из богатой семьи, в числе ее приданого было 12 золотых персней с яхонтами, изумрудами и алмазами: в одном перстне было 15, а в другом 17 алмазовых искр и т. д. Эта же невестка Марья принесла в приданое своему мужу Якову 12 кунтушей, много золотых и серебряных вещей, не говоря уже о чисто женских костюмах и нарядах.
В числе разного имущества Полуботка показаны и книги, находившиеся в сундуках. Печатных книг всяких латинских и польских 54, в т. ч. 2 Евангелие (непокрыты ничем), (листки золоченые). В том же сундуке 3 карты. К сожалению заглавие книг не указано. По описи 1734 года в доме Полуботка были такие книги: Капинин, Тезаврус, Полеон, Кнапиус, Спекулум, Саксонум, Твардовский, Конституция, Мир с Богом, Сообразование воли человеческой с божественною и др.
Вероятно, многие из этих книг были приобретены еще самим наказным гетманом, который учился в Киево-Могилянской коллегии. В архиве графа Капниста хранится интересная рукопись, писанная рукою самого Павла Полуботка. Весь текст разбит на небольшие отделы, носящие заглавия: (неразборчиво). Сначала помещается польский текст, а потом то же самое на латинском языке. В книге много латинских стихов, загадок в стихах, статей, весьма разнообразного содержания. Содержание этой книги, кажется, следует отнести к той области разнообразных сведений, которые в иезуитских средневековых школах носили название эрудиции, т.е. собрание всевозможных сведений. Вообще же древних книг в архиве графа Капниста мало: библиотека Полуботка куда-то исчезла. Из числа старых книг интересна одна, изданная при Екатерине ІІ под заглавием «Краткое наставление, выбранное из лучших авторов с некоторыми примечаниями о воспитании детей от рождения их до юношества. Печатано в Санкт-Петербурге при Сенате, ноября 16 дня 1766 года. Книга делится на 120 отделов: о кормилице, одежде детей, о телодвижениях, о пище и т.д.
У Полуботка было движимое и недвижимое в разных местах. Приводим список принадлежащих ему поместий. Село Оболонь или Оболонье над Десною рекою, с двумя церквами и 206 крестьянских дворов; для хозяина особый двор с двумя светлицами по две комнаты. В Оболонье был скотный двор, баня, винокурня и проч. Село Орловка на верховьях реки … с 398 дворов. При этом селе были «присудные села»: Козловка (184 крестьянских двора), село Криски (130 дворов), Псаровка (62 двора). В каждом селе было по шинку, а в Орловке 2 шинка. Село Савинки (88 дворов), с приписными селами и с деревнями: деревня Самогути (9 дворов), слобода Тельная (32 двора), село Наумовка (61 двор), село Каруковка (32 двора), деревня Габрелев, хутор Габриловка (19 дворов), село Боровичи на реке Снов с 4 приписными селами и приселками — 196 дворов; в новых слободках Васильковке и Илкуги — 64 двора, местечко Любич, с приписными деревнями и деревушками, т. е. имевшими одно управление 233 дворов, здесь жили мещане, платившие Полуботку деньгами. Деревня Куличичи (или Кувечичи) с 27 дворами, село Должик (или Довжик) – 30 дворов, с 6 присудными селами — 177 дворов. Деревня Полуботки с 10 дворами, с которых не взималось никакого оброка. В Полуботках был двор, построенный самим Полуботком и содержащийся в исправности. Несмотря на ничтожные размеры этой деревни, в ней была конюшня с 38 стойлами; между лошадьми были иноходцы. Были запасы птицы (лебеди, китайские гуси, красные утки и т. д., хлеба и проч. Очевидно, хозяин любил бывать в Полуботках и оказывал особое расположение к жителям этой деревни. Полагаем, что фамилия наказного гетмана Полуботок происходила от деревни Полуботка, а не была первоначальным прозвищем предков Полуботка, как думал Костомаров.
Двор Обурковский (или Оборковский), близ села Вибел (или Выбель) с присудными к нему селами Выбли и Подгорное, в обоих 50 дворов. Деревня Новые Млины (13 дворов), село Жукотки (33 двора), принадлежащее, кажется Якову Полуботку, по крайней мере там был его двор. Кроме того, Полуботку принадлежали села Михайловка, Грунка и Васильевка, деревня Озак и Гуты.
В Михайловке до наших дней сохранился дуб, под которым, по преданию, сидел Петр Великий. Этот дуб, в несколько охватов толщиной. Теперь он почти усох, несколько ветвей его зеленеет летом. Вершина, вероятно, разбита бурей. В предупреждение разрушения верхняя часть дуба скована железными полосами. Когда был в Михайловке Петр Великий неизвестно в точности. Этот факт сам по себе вряд ли может подлежать сомнению. Известно, что царь был в Лебедине, так он был здесь в ноябре 1708 года, а в начале декабря в Лебедине, где была главная квартира происходил военный совет. Бывая в Лебедине, царь естественно мог быть и в Михайловке, по приглашению Полуботка, которому удобно и приятно было принимать царя в своем родовом имении.
В селе Михайловке были большие и меньшие хоромы. Большие хоромы в два этажа. Этот Полуботковский дом сохранился до наших дней, хотя и перенесен на другое место. Он составляет среднюю часть теперешнего дома графа Капниста: справа и слева сделаны позднейшие пристройки. Убранство комнат не отличалось роскошью и имело примитивную мебель: о стульях не упоминается; вместо них стояли лавки. Обитые зеленым и синим сукном. Печи были изразцовые. Замечательна одна особенность: на стенах висели 15 картин, какого содержания — неизвестно, но во всяком случае не религиозного, иконы всегда тщательно отмечаются в описи. О картинах не поминается даже при описании черниговских палат Полуботка.
Судьба этих картин неизвестна. Имеющиеся в настоящее время в Михайловке собрание ценных картин, свыше ста, сделано графом В.А. Капнистом. Портреты Полуботка и его семейства могли находиться в Михайловке во время составления описи. О них см. Ниже.
В Михайловке было 76 лошадей, 174 птицы, 870 овец. 159 коз и т. д.
Запасов всякого рода было множество. Между прочим, в Михайловке было две светлых мастерских коврового производства: в одной светлице было 5 окон, в другой 4 окна. Можно сказать с уверенностью, что Полуботок нередко наезжал в Михайловку и подолгу здесь жил, когда имел возможность отлучиться из Чернигова.
В общей сложности у Полуботка было 2040 крестьянских дворов, полагая средним числом по 5 душ на двор, больших и малых; может считать, что Полуботок владел 10 000 душами. На самом же деле у Полуботка к концу его жизни было 3200 дворов, т.е. по-нашему приблизительному подсчету 16 000 душ. Никогда ни у кого на Украине не было такого состояния. Несмотря на то, что потомки Полуботка с течением времени лишились части имущества, они в 1743 году были еще самыми богатыми людьми, у них было 1269 дворов. За ним следовал Кочубей, имевший 1193 двора, 3 фамилии имели от 592 до 513, две — по 400, три — менее 400, остальные менее 300 дворов. Увеличение богатства Полуботка объясняется тем, что он скупал у обедневших или опившихся казаков их земли, не останавливаясь перед принуждением. Есть известие, что он прибегал даже к простому захвату полковых местностей, «прилучив» таким образом 300 дворов.
Кроме того, у Полуботка было два двора в городе Гадяче и несколько участков земли с постройками в Лебедине. В Лебедине значится следующее: «Двор его, бывшего полковника Полуботка, хоромного строения, под одною гонтовою кровлею светлица с комнатою и сени, а против той светлицы (неразборчиво)… за нею сени, при сенях еще светлица, а при ней по обеим сторонам крыльца». Это хоромное строение по тому времени было одно из лучших зданий в Лебедине. Хоромы были никем необитаемы, вероятно на случай приезда пана полковника, неподдерживаемое и пустующее здание приходило в ветхость, огород, которым был огорожен двор в «замет плетьем» (вероятно плетнем), этот огород в некоторых местах был «разорен», и на хоромах кровля местами повалилась и ворота повалились.
Можно сомневаться, что постройка была в таком состоянии, см. ниже, на том же дворе был ледник, на леднике комора, на дворе кроме того была черная изба, в которой жил дворник Семен Федоров с женою. Эта Полуботковская усадьба находилась там, где теперь стоит городское училище и здание, в котором помещается дворянская опека.
Внук Павла Леонтьевича Полуботка – Александр Федорович Коробовский подарил эту усадьбу своему дворовому человеку Федору Ильченку, а тот перепродал ее в другие руки. В Лебедине был другой дом, принадлежавший Андрею Павловичу Полуботку, очевидно, войсковой полковник передал один из своих домов сыну — на случай его приезда. Этот дом был меньших размеров и сдавался в аренду капитану нижегородского полка Ханинову. Кроме того, Полуботку, отцу или сыну — неизвестно, в Лебедине принадлежали на рынке две коморы, крытые гонтом: в одной шинковали вином, а в другой торговали мясом.
Эти коморы отдавались в наем: за шинковую брали в год по 1 руб, а за розничную — полтину. Итак, в первой четверти XVIII века, т.е. 200 лет назад, за найм коморы платили от полтины до рубля. И это была еще хорошая цена: Полуботковские коморы стояли на базаре — это возвышало арендную цену. Может быть, обе коморы были одинакового качества и если одна из них приносила вдвое больше арендной платы — целый рубль, то это находилось в зависимости от того, что она отдавалась под доходное питейное заведение. Впрочем, может быть здесь проставлены низкие цены, о чем скажем ниже. Кроме вышеозначенного, в Лебедине принадлежали Полуботку 3 сада: один на Рымаровой улице, другой на Воскресенской, а третий за Светличнным; на берегу реки Ольшаной солодовня ветхая, а при ней огород, бор да поле.
Существует другая опись имущества Полуботка, которая была сделана, когда маетности Полуботка после его смерти были возвращены его наследникам. Опись носит весьма длинное и запутанное заглавие из которого мы выбираем только существенное: «Книга пожиткам бывшего черниговского полковника Павла Полуботка и детей его Андрея и Якова Полуботка которые (пожитки) в прошлом 1724 г. описаны и запечатаны были… которыя их движимыя и недвижимые имения по указу — Государыни Императрицы который (указ) получе в Чернигове марта 25 дня сего 1725 года, жене его и детям движимое и недвижимое их имение с роспиской отданы…». Составители «Книги пожитков» несомненно пользовались первою описью Полуботковского имущества. Тем не менее «Книга пожитков» значительно разнится от первоначальной описи и по распределению материала и по содержанию. Правда, в «Книге пожитков» есть оговорка такого рода: а что таких пожитков в тех маетностях (Полуботка) по описи поровну, также и после описи в приходе и расходе и за расходом наличного принято, о том значится…». Без сомнения, во всяком хозяйстве есть и приход, и расход. Так было и в Полуботковских маетностях и пожитках, только так за время кратковременного ареста хозяина хозяйство наклонилось решительно в сторону расходов и убытков. Так, сравнивая описи, видим, что в Михайловке совсем не оказалось при выдаче имущества 173 овчины, 90 мерлушек, 40 дубленых шкур, 37 пар подошв, 2 бочки соленого мяса, 2 бочки соленой баранины, 70 битых соленых гусей, 40 соленых уток, 30 соленых индеек и т. д. Итак, исчезло наиболее легко удобопереносимое из наиболее ценных и ходких в обиходе предметов, а также съестное. Далее видим, что пострадали не только кончервы, но и вообще идущая в пищу животность: исчезло 40 племенных гусей, 34 племенные утки, 20 кур индейских (породистые), 80 русских кур… На Озацком хуторе вместо 870 овец оказалось при сдаче только 273, вместо 150 коз только 68 и т. д. Вместо 684 ульев оказалось 512, т. е. 172 улья куда-то исчезли. Подобного же рода судьба постигла зерновые хлеба. Одним словом, хищничество было немалое. К тому же необходимо принять во внимание кратковременность ареста, наложенного на имущество Полуботка: он был арестован 10 ноября 1723 года, разумеется, переписывать его имущество стали не тотчас, потребовалось время на рассылку указов и т. д. А 25 марта 1725 года уже в Чернигове был получен указ об амнистии. Следовательно, в казенных руках Полуботковское имущество было вряд ли более года. За это время крепостные крестьяне Полуботка вносили обычный оброк, животные плодились, на полях родился хлеб и т. д. Тем не менее оставшееся без хозяина имущество стремительно шло на убыль, так как оставленные правительством для описи управления имуществом майоры, лейб-гвардии сержанты и капралы хорошо питались на чужой счет и спешили набить себе карманы. Лица с новыми титулами, исполняя служебные обязанности до петровских дьяков и подьячих, действовали решительно в их духе. Замена старого названия новым не помогла, и Петр знал это: он строго преследовал, наказывал, шельмовал и кнутовал всякого рода казнокрадов и лихоимцев, но старый порок Древней Руси не под силу было искоренить даже гениальному царю. Впрочем, мы должны оговориться: хищение Полуботковского имущества практиковалось только в глухих и отдаленных имениях, а где деятельность сержантов и майоров была на виду у начальства, например, в Чернигове, там они были осторожны. Возможно, что жена Полуботка с его сыновьями, войдя в соглашение с представителями власти, могла сама распродавать свое имущество, так как не знала, чем кончится дело ее мужа. По крайней мере, мы не знаем, чтобы наследники Павла Полуботка заявили жалобу на растрату и хищения. Впрочем, арест имущества всегда влечет за собою убытки, но Полуботки, получив обратно маетности, могли остаться очень довольны, т. к. потери в сущности были для них ничтожны.
При сравнении однородных документов – «Описи», по которой отбирали в казну имущество Полуботка и «Книги пожитков», по которой имущество сдавали наследникам, резко бросается в глаза одна особенность: «Опись» составлена объективно, в «Книге пожитков» заметно явное стремление умалить ценность имущества Полуботка. Так, в одном месте, говоря о бочках меда, составители «Книги пожитков» делают замечание, что этот мед не годится для продажи; указание на обветшалость полковничьего дома в г. Лебедине и низкую арендную плату за коморы на базаре имеется только в «Книге пожитков». По той же книге в селе Михайловке из движимого имущества указано множество пустых бочек и т. д. Особенности «Книги пожитков» дают повод заподозрить составителей ея в умышленной подтасовке фактов. Естественно, что наследники Полуботка были заинтересованы, чтобы выставить свое имущественное положение возможно скромнее. Известно, что жена Полуботка после его ареста прятала более ценные вещи (по этой причине, конечно, не вошедшие в опись) именно в селе Михайловке; вероятно, она преимущественно и жила в Михайловке. Потомки Полуботка также предпочитали Михайловку. Очень возможно, что составители «книги пожитков» хорошо попользовались от имущества наказного гетмана, в угоду наследникам сознательно показали Михайловку и прилегавшие к ней имения, в том числе и усадьбу в г. Лебедине, в наиболее непривлекательном виде. Вряд ли можно согласиться, что важный государственный сановник, каким был Полуботок, живший с царской роскошью, допустил бы свой дом в Лебедине до того, что крыша на нем провалилась, а ворота упали. Судя по огромному количеству запасов, Полуботок нередко бывал в Михайловке, от которой до Лебедина всего 7 верст.
Збережена мова та стилістика оригіналу. Продовження далі…
