Лебедин, типографія М.Е. Когона, 1909
Гальковський Микола Михайлович (19.ХІ/01.ХІІ/.1868 — весна 1933) — російський і радянський учений-історик, етнограф, педагог, краєзнавець, філолог-славіст, літератор (поет, белетрист, перекладач), історик літератури, колезький радник. Автор історичного нарису «Наказной гетман Полуботок» (м. Лебедин, 1909). У 1917 призначений директором Лебединської чоловічої гімназії (нині — Лебединське педагогічне училище ім. А. С. Макаренка), у 1920—1927 рр. — учитель Валківської 7-річної школи. Від 1928 — лектор Інституту народів Півночі (м. Ленінград).
В матеріалі збережено мову оригіналу та авторську стилістику.
Наказной гетьман Полуботок
Пятнадцатого января 1908 года в г. Стародубе состоялся съезд наследников наказного гетьмана Полуботка. Этот съезд был результатом упорного слуха, что в Лондонском банке хранится колоссальная сумма, доходящая до восьмисот миллионов рублей, образовавшихся от вклада Полуботка и процентов, наросших на основной капитал.
Одни верили этим слухам, другие сомневались. Действительно, есть веские основания в пользу веры и сомнения относительно этого наследства. Известно, что Полуботок был богатейший человек в Южной России, отстаивая права Малороссии вообще и малороссийской аристократии в частности, притязаний великого преобразователя, Полуботок знал, с кем имеет дело. Он знал, что обладавший железной волей Царь не останавливался и не остановится ни перед чем для достижения своей государственной цели. Как человек умный и хитрый (последнее качество отмечено в нем самим Петром), Полуботок должен был учесть все обстоятельства и, естественно, ему могло прийти в голову припрятать свои капиталы куда-нибудь подальше, положить их на сбережение вне пределов России, на случай обвинения в государственной неблагонадежности, что по тогдашним обычаям вело к конфискации имущества. Итак, Полуботок, имея большие деньги и имея основание положить свой капитал на хранение вне России. Эти соображения говорят в пользу слуха, что Полуботок так и сделал.
Мы не знаем, как давно возникли слухи о полуботковском наследстве. Но лет двадцать тому назад (написано в 1909), какой-то еврей с каким-то адвокатом обращались к графу Василию Алексеевичу Капнисту с предложением дать им доверенность и деньги на расходы для получения полуботковского наследства, положенного в Голландии. Граф отнесся с недоверием к этим людям. Но многие из считавших себя наследниками Полуботка поверили и снабдили их доверенностями и деньгами. Говорят, поездка в Голландию состоялась, причем будто бы было выяснено, что голландский государственный банк обращает в собственность государства все вклады, неистребованные в течение ста лет со дня вклада.
Итак, слухи относительно наследства давние, но они ничем не подтверждались: до сих пор не отыскано никакого документа, в котором бы упоминалось о положенном Полуботком за границей капитала. Неизвестно, сколько положено денег, где они были положены, на каких условиях и т. д. В фамильном архиве графов Капнистов, непосредственных потомков Полуботка, нет никаких на этот счет указаний. Съезд наследников Полуботка в г. Стародубе решил выяснить: есть наследство или нет? С этой целью было поставлено собрать капитал, по 10 рублей с каждого претендента на наследство и на эту сумму командировать в Лондон следующих лиц для получения нужных справок, а также ходатайствовать перед правительством о выяснении этого дела. Оказалось, что 480 лиц рассчитывает получить наследство.
Результатом поездки и ходатайства был официальный ответ Лондонского государственного банка, что в числе его вкладчиков Полуботок никогда не числился, к тому же этот банк не выдает своим вкладчикам никаких процентов, а только берет деньги на хранение.
Итак, или никакого Полуботковского наследства нет, или же до сих пор искали его не там, где следовало.
Каково дальнейшее течение примет дело о наследстве Полуботка, мы не знаем. Во всяком случае желательно выяснение этого сложного дела. Одно несомненно, выяснить его весьма нелегко, нелегко и получить наследство, если оно будет найдено; для получения своей доли необходимо доказать свои права, то есть установить свое происхождение от Полуботка. Сделать это без документов в руках невозможно, и потому, если бы Полуботковские миллионы и нашлись, то получило бы их значительно меньшее количество лиц, чем собиралось в Стародубе в надежде на легкое получение наследства. Ниже мы будем говорить, каких размеров достигало состояние Полуботка, и это дает возможность думать о вероятности хранящегося где-то наследства.
Интерес, обнаруженный обществом и в значительной мере печатью к наследству Полуботка, дает повод обратиться к этой выдающейся личности и попытаться дать оценку её исторической деятельности и значения.
Но прежде, чем говорить о Полуботке, мы скажем несколько слов об источниках, которыми мы пользовались. Кроме печатных сочинений (Соловьева, Костомарова и проч.), в нашем распоряжении был еще фамильный архив графа Василия Алексеевича Капниста, хранящийся в селе Михайловка (Лебединского уезда Харьковской губ.), принадлежащем некогда непосредственно самому Полуботку.
Этот архив заключает в себе богатое собрание разнообразных исторических памятников XVII — XVIII и XIX столетий. Начнем с грамот царей.
Из трех грамот царя Федора Алексеевича древнейшая, данная в 1679 году содержит милостивое слово войска запорожского Гадячскому полковнику Михаилу Васильевичу и всему при нем будучему (бывшему) поспольству за верность и храбрую службу в войне против цезаря с панами и хана Крымского в 1678 году. Другая грамота (1681 год) на имя того же полковника Михаила Васильевича закрепляет за ним земли на реке Псел…
Грамота царя Федора Алексеевича, данная в 1681 году генеральному полковнику есаулу Леонтию Артемьевичу Полуботку на имение в Черниговском полку – Разсудовишное и селение Бубичи.
Четыре жалованных грамоты царей Иоанна и Петра Алексеевичей (1684, 1685) и две 1686 года Гадячскому полковнику Михаилу Васильевичу.
Грамота царя Петра Алексеевича (1682) тому же полковнику Михаилу Васильевичу и всему полку старшине и поспольству милостивое слово, извещение о восшествии на престол. Грамота того же содержания (1682) царя Петра Алексеевича Переяславскому полковнику Леонтию Полуботку.
Жалованная грамота царей Иоанна и Петра и благородной царевны и великой княжны Софьи Алексеевны полковнику Михаилу Васильевичу (1684). Жалованная грамота царей Иоанна и Петра на земли Переяславскому полковнику Леонтию Полуботку (1690) писана на пергаменте с малиновым шелковым покрывалом и большою государственной печатью в массивном серебряном футляре на шелковых шнурках.
Жалованная грамота на многочисленные поместья, данная царем Петром Алексеевичем Черниговскому полковнику Павлу Леонтьевичу Полуботку за его верные и радетельные службы, а особливо за показанную непоколебимую верность при настоящем случае измены бывшего гетьмана Мазепы. Эта грамота дана в г. Лебедине 1708 г. и подписана графом Головиным.
Грамота царя Петра Алексеевича тому же Павлу Полуботку на полковничий чин, который он получил в 1705 г., но грамоты от Московского правительства на это не имел. В грамоте отмечается верность и радетельные военные труды Павла Полуботка в действиях против шведов, а также изменников во время измены бывшего гетьмана Мазепы; дана в 1718 году писана на пергаменте, с серебряною малою государственною печатью в серебряном футляре.
Царя Петра Алексеевича Бреславскому полковнику Григорию Иваненку жалованная грамота (1718) на дворовое место в Нижнем городе изменника Мировича и данное ему гетьманом Скоропадским село Остролучье. Подписана бароном Шафировым.
Отметим, что русские цари никогда не делали подписей на своих грамотах, подписи заменялись государственной печатью. Печатей было две: большая и малая. Когда грамота писалась на пергаменте, то печать прикладывалась не на самой грамоте, а подвешивалась на шнурках. Это делалось так: нижний конец грамоты обворачивался парчой; сквозь пергамент продевался шнурок, концы его клались в коробку, обыкновенно серебряную и заливались сургучом, на котором делался оттиск государственной печатью, заключенная в коробку печать покрывалась серебряной крышкой с изображением государственного герба. Вследствие такого способа прикладывания, государственная печать на древних грамотах сохранилась превосходно.
Кроме грамот русских царей есть две грамоты польского короля Владислава: одна писана на пергаменте в 1631 году с подвешенной печатью, но печать была заключена в плохую железную коробку и потому плохо сохранилась; другая грамота на бумаге с датой 1645 г. На грамотах собственноручная подпись.
К важным документам, имеющим преимущественное значение для Малоросии, прежде всего должны быть отнесены универсалы гетьманов. Всего 42 универсала, изданных пятью гетьманами.
Три универсала гетьмана Многогрешного (был гетьманов 1669-1672), с собственноручной подписью «Демьян Игнатьевич Гетьман войска Его Царского Пресветлого Величества Запорожского».
Четыре универсала гетьмана Ивана Самойловича (два универсала 1679 и два 1681) На одном универсале подпись: «Иван Самойлович Гетман войска Его Царского Пресветлого Величества Запорожского».
На двух «Звышеименованный гетман рука власна». На одном универсале кратко: «Звышеименованый гетман рукою» (Самойлович был гетманом 1672-1687).
24 универсала гетмана Ивана Мазепы (был у власти 1687-1708). Мазепа обыкновенно подписывался так: «Звышеименованный Гетман и Кавалер рукой власною». Подписи Мазепы сделаны твердою рукою, с замысловатыми росчерками. Не приходит в голову, что это писал дряхлый старик, каким любил себя выставлять Мазепа. Видно, что это был человек энергичный и хитрый.
6 универсалов гетмана Ивана Скоропадского (Скоропадский был гетманом с 1708-1722). Кроме гетманских универсалов в архиве графа Капниста имеются деловые бумаги казацких полковников и генеральной старшины.
Все войсковые казацкие бумаги, кроме подписей, имеют еще печати. К гетманским универсалам прикладывалась войсковая печать, на которой изображен бравый казак с усами, в высокой шапке; он в нарядной узорчатой одежде, подпоясан поясом; через плечо он перекинул ружье, а другой рукой молодцевато уперся в бок; у пояса с левой стороны кривая сабля. Вокруг печати подпись: «Печат малой Росіи Войска и Црского Пресвлого (пресветлого) велива (величества) Запорожского».
Гетманские универсалы писались на листе бумаги, сложенном вдвое, как обыкновенно бывает сложена бумага, но писали не поперек, а вдоль листа, причем заполненой была одна передняя сторона, другой же полулист оставался чистым. Вот на этом нижнем полулисте накладывали воск, реже сургуч складывали оба полулиста вместе и на верхней стороне, где был написан текст универсала прикладывали войсковую печать. Таким образом получался ясный отпечаток на верхней стороне бумаги. Полковники также имели свои печати, но значительно меньших размеров и совсем другого рисунка.
Продовження далі…
